Fast forword помогает в развитие речи если онр, дислексия, нарушение речи, алалия, аутизм, сдв - дефицит внимания, фонематический слух, нсв, рас, зрр, зпрр, ффн. отзывы! Особенности обучения аутичных детей Эффективность обучение детей с аутизмом

Всего 2 сообщения .

Еще по теме "Обучение детей аутистов":

Трудности в обучении детей: аутизм, СДВГ, нарушения речи. Что делать? Развитие и обучение детей с аутизмом и РАС. Как поставить диагноз. Версия для печати. Школа для аутиста.

Посмотрите другие обсуждения: Трудности в обучении детей: аутизм, СДВГ, нарушения Что делать? СДВГ, РАС у детей и трудности обучения: тесты. Лечение аутизма и СДВГ Говорящие аутисты = СДВГ? Я тут опять по случаю зашла на русский СДВГэшный форум...

Моему сыну сейчас 12 лет, учится в 6м классе.Первые два года учился в школе надомного обучения, с середины третьего класса перешел на индивидуальное обучение на дому, а в том году я его перевела на заочное обучение (сейчас -семейное), проходит аттестацию в школе Санкт-Петербурга.

Трудности в обучении детей: аутизм, СДВГ, нарушения речи. Что делать? В поведении ребёнка это проявляется следующим образом: неусидчивость, суетливость где учиться аутисту? Трудности в обучении детей: аутизм, СДВГ, нарушения речи.

ПМПК определяя для ребенка - аутиста вид обучения 7 или 8? Про какие-то официальные рекомендации ПМПК каких детей по каким видам обучения распределять я где-то читала.

Ребенок с вами или с няней? Ходит ли в школу или на надомном обучении? Ранний детский аутизм: а что дальше? Дети - аутисты: что изменилось за последние годы.

где учиться аутисту?. Развитие, обучение. Другие дети. Дети с особенностями развития, инвалидность, уход, реабилитация, врач, больница, медикаменты.

По поводу речи у Аспергеров дело не в том, что речь должна быть идеальная, а в том, что не было значительной Может,мне аутизм везде мерещится?Стоит ли им делать проверку на аутизм?Лишних денег у них Трудности в обучении детей: аутизм, СДВГ, нарушения речи.

Трудности в обучении детей: аутизм, СДВГ, нарушения речи. Что делать? Синдром дефицита внимания на фоне гиперактивности (СДВГ) у детей раннего возраста. Простите, но знает ли уважаемый автор о том, что нередко у детей с СДВГ в возрасте 3-4 лет...

Помогите,пожалуйста, посоветуйте школу для ребенка - аутиста. в случае неудачи теоретически еще есть школы инд. обучения Знаешь, в таком случае мой вообще не аутист, т.к...

И там ставят диагноз синдрома дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ). Трудности в обучении детей: аутизм, СДВГ, нарушения речи. Поставили диагноз 2 летнему ребёнку: отставание в рзвитии речи моторная алалия, синдром гиперактивности, МЦД. вот что таое...

У меня ребенок -школьник с аутизмом, но мы не ставили официальный диагноз. И когда устраивались в гимназию, пришли к своему районному психиатру, я очень боялась, что она...

ищу школу для ребенка - аутиста. Аутизм. Другие дети. ищу школу для ребенка - аутиста. Здравствуйте! Может быть, Вы сможете помочь ответить на такой вопрос.

У нас СДВГ. Гиперактивность? Я б остановилась в такой ситуации на гиперактивности и аутичных чертах,чтоб хоть примерно знать куда грести. аутизм, но у неё полностью всё прошло... Трудности в обучении детей: аутизм, СДВГ, нарушения речи. Что делать?

Трудности в обучении детей: аутизм, СДВГ, нарушения речи. Раздел: Общее развитие (принципы обучения ребенка с дислексией в рязани). обучение детей с дислексией. обычные ставят звуки а в школе у нас логопед звала на занятия именно с такими проблемами, как вы...

Трудности в обучении детей: аутизм, СДВГ, нарушения речи. Конференция "Другие дети " "Другие дети ". Раздел: Аутизм (класс для детей аутистов в москве юзао 2016).

Чем помочь ребёнку - аутисту? Я всё ёщё плачу когда говорю вслух, что мой ребёнок аутист Не знаю, что делать, где искать помощи - всё И вот однажды вы слышите от врача загадочное слово - аутизм, которое Трудности в обучении детей: аутизм, СДВГ, нарушения речи.

«Я не прошу, чтобы моя дочь стала звездой вечеринки или светской львицей. Мне просто, хочется, чтобы она была счастлива, и у неё были свои друзья. Она замечательный ребенок, и, я надеюсь, однажды и остальные это тоже заметят».

Недостаточное развитие социальных навыков при расстройствах аутистического спектра

В действительности, многие родители детей с аутизмом согласятся с таким мнением относительно социального поведения их детей. Они знают, что их ребенок обладает большим количеством замечательных качеств, которые они могли бы предложить другим, но природа их расстройств, а точнее, низкий уровень социализации часто мешает им устанавливать значимые социальные контакты. Это разочарование усиливается, когда родитель знает, что его ребенку отчаянно хочется дружить с другими, но у него не получается заводить друзей.

Часто их неудача напрямую вызвана неэффективными программами и недостаточным количеством ресурсов, которые доступны для обучения социальным навыкам. Для большинства детей социальные навыки (такие как «ожидание своей очереди», «ведение беседы») приобретаются легко и быстро. Для детей с аутизмом такой процесс куда более сложен. Тогда как многие дети научаются подобным навыкам социализации просто при участии в ситуациях общения, детей с расстройствами аутистического спектра часто нужно подробно им обучать, и как можно раньше. Настоящая статья посвящена недостаточному развитию социальных навыков у детей с аутизмом и описывает пятиступенчатую модель обучения общению, при этом особый акцент ставится на относительно новом и все более популярном методе помощи - видеомоделировании.

Отсутствие интереса к общению или непонимание, что делать

Расстройство социального функционирования - основная черта аутизма. Типичный недостаток развития социальных навыков касается завязывания беседы, ответа на предложение поговорить от других людей, контакта глазами, считывания невербальных сигналов других людей, способности смотреть на происходящее с точки зрения другого. Причины недостаточного развития таких навыков могут быть разными, начиная с врожденных неврологических расстройств и заканчивая невозможностью обрести эти навыки (социальная изоляция). Самое главное, недоразвитие этих навыков мешает человеку развивать и поддерживать значимые и удовлетворяющие его отношения. И хотя отсутствие социальных навыков становится центральным в расстройствах аутистического спектра, очень многие такие дети не получают достаточного обучения этим навыкам (Hume, Bellini, & Pratt, 2005).

Это тревожная ситуация, особенно учитывая тот факт, что наличие социального расстройства может привести к появлению более губительных проблем, таких как низкий уровень успешности в обучении в школе, неудачи в общении и отвержение со стороны сверстников, тревожность, депрессия и другие негативные последствия (Bellini, 2006; Tantam, 2000; Welsh, Park, Widaman, & O’Neil, 2001). А наличие индивидуального плана по освоению социальных навыков тем более актуально, если учесть, что существуют подходы эффективного обучения социальным навыкам, которые могут уменьшить эти сложности.

Издавна бытующее мнение о том, что детям с расстройствами аутистического спектра не достает мотивации к общению, часто ошибочно. Многие дети с аутизмом, на самом деле, стремятся к общению, однако, у этих детей часто недостаточно навыков для эффективной коммуникации. Один юноша, с которым я работал, является хорошим тому примером. До моего визита администрация школы сообщила мне о его неприемлемом поведении, и его очевидном «отсутствии интереса» к общению с другими детьми. После того как Зак провел утро в отдельной классной комнате, ему позволили завтракать со всем школьным населением (в это время и в этом месте и проявляется большая часть проблемного поведения). Пока он ел свой завтрак, группа детей справа от него начала разговор о лягушках. Как только началась беседа, он немедленно это заметил. И я тоже заметил. Пока он слушал других детей, он стал снимать ботинки, а затем и носки. Я помню, как я подумал: «Боже, начинается!» Как только второй носок упал на пол, Зак закинул ноги на стол, посмотрел на группу детей и воскликнул: «Смотрите, перепончатые ноги!» Другие дети (и я в том числе) смотрели с удивлением. В этом случае Зак продемонстрировал желание быть частью ситуации общения, но у него очевидно не хватило необходимых навыков, чтобы сделать это подходящим и эффективным способом.

Это отсутствие знания «о том, как это делать» может также приводить у некоторых детей к социальной тревожности. Многие родители и учителя отмечают, что социальные ситуации обычно вызывают у их детей очень много страхов. То, как дети с аутизмом описывают эту тревожность, напоминает то, что многие из нас ощущают, когда они вынуждены выступать перед публикой (повышенное сердцебиение, заметная дрожь, проблемы концентрации и т.п.). Не только само выступление вызывает стресс, самой мысли об этом достаточно, чтобы появилось это тягостное ощущение. Представьте, как бы вам жилось, если бы каждое социальное взаимодействие, которое вы совершаете, вызывало бы столько же тревоги, как выступление с речью перед большой группой людей.

Типичный способ защиты для большинства из нас - это снижение стресса и тревоги с помощью избегания стрессовых ситуаций. Для детей с расстройствами аутистического спектра это часто приводит к избеганию любых социальных ситуаций и, как следствие, развитию нехватки социальных навыков. Когда ребенок постоянно избегает общения, он не дает себе возможности приобрести социальные навыки. У некоторых детей, подобный недостаток навыков приводит к негативным случаям общения со сверстниками, отвержения со стороны сверстников, изоляции, тревожности, депрессии, употреблению наркотических веществ и даже суицидальным мыслям. Для других это формирует модель полного погружения в разные увлечения и интересы в одиночестве, и эту модель очень часто сложно изменить.

Пятиступенчатая модель

1. Оценить социальное взаимодействие.

2. Провести различие между недостатком овладения навыками и недостатком их применения.

3. Выбрать стратегии вмешательства.

4. Провести вмешательство.

5. Оценивать и следить за прогрессом.

Этот абзац вкратце описывает мою пятиступенчатую модель обучения социальным навыкам (Bellini, 2006). Прежде чем начинать проводить обучение социальным навыкам, важно начать с детальной оценки их текущего уровня. Когда оценка завершена, на следующей ступени следует распознать разницу между сложностями в обретении навыков и сложностями в их применении. Основываясь на этой информации, мы выбираем стратегию вмешательства. Как только начинается проведение вмешательства, обязательно нужно оценивать и менять стратегию вмешательства при необходимости. Хотя я использую слово «ступени», важно заметить, что эта модель не полностью линейна. Так, в реальной жизни обучение социальным навыкам не будет жестко следовать пути от первой ступени до пятой. Например, довольно часто я замечаю дополнительную нехватку социальных навыков (ступень один), в то время как я уже начал процесс вмешательства (ступень четыре). К тому же, я постоянно оцениваю и изменяю способ вмешательства, как только появляется дополнительная информация и данные.

Оценка социального взаимодействия

Первым шагом в любой программе обучения социальным навыкам должно быть проведение полной оценки текущего уровня социального взаимодействия ребенка. Цель этой оценки состоит в том, чтобы ответить на простой и, вместе с тем, сложный вопрос: Что мешает ребенку заводить и поддерживать социальные отношения? Для многих детей ответ приобретает форму нехватки определенных социальных навыков. Для других причиной становятся жестокие и игнорирующие его сверстники. А для третьих это и то, и другое.

Тестирование должно детально показать как сильные, так и слабые стороны ребенка в плане его нахождения в обществе. Оценка должна представлять комбинацию наблюдения (как естественного, так и структурированного), интервью (с родителями, учителями, присматривающими за детьми на площадке и самим ребенком) и стандартные измерения (поведенческие тесты и измерения социальных навыков). Я разработал «Аутистический профиль социальных навыков», который помогает в определении типичных недостатков в развитии социальных навыков у детей с аутизмом и отслеживает прогресс, которого достигает ребенок в обучении. Кэтлин Куилл (2000) также представляет в своей книге «Делай-смотри-слушай-говори» отличный список для проверки наличия социальных навыков для родителей и учителей. Для команды, которая работает с ребенком, важно определить текущий уровень взаимодействия и эффективно вмешаться в ту область, где ребенку необходима помощь. Например, если тестирование показывает, что ребенок не способен вести простые разговоры один на один с другими, тогда и вмешательство должно начинаться с этого, а не с более сложных уровней коммуникации в группе. Или, если исследование показывает, что ребенок не знает, как символически или хотя бы функционально использовать игрушки, тогда коррекция, скорее всего, начнется с обучения навыкам игры до обучения навыкам общения. После того как детальная оценка социального взаимодействия завершена, команда должна определить, являются ли недостаточные навыки следствием нехватки овладения навыками или применения навыков.

Разграничение между недостаточным овладением навыками и недостаточной практикой в их применении

Вслед за полным исследованием уровня социального взаимодействия ребенка и после определения навыков, которым мы будем его учить, необходимо понять, является ли причиной недоразвития социальных навыков недостатком их овладения или недостатком их применения (Elliott & Gresham, 1991). Проще говоря, успех вашей программы обучения социальным навыкам зависит от вашей способности разграничить эти две вещи.

Недостаток овладения навыком подразумевает отсутствие определенного навыка или поведения. Например, ребенок с аутизмом может не знать, как успешно присоединяться к занятиям своих сверстников, и поэтому он или она часто не могут в них участвовать. Если мы хотим, чтобы ребенок присоединялся к сверстникам, мы должны научить его это делать.

Недостаток применения навыка подразумевает, что навык или поведение знакомы ребенку, но он их не показывает и не использует. В том же примере ребенок может обладать навыком присоединения, но, по каким-то причинам, у него это не выходит. В этом случае, если мы хотим, чтобы ребенок принимал участие, мы не должны учить его это делать (так как он уже это умеет). Вместо этого, мы должны работать с тем, что препятствует использованию навыка, а это может быть недостаток мотивации, тревожность или сенсорная чувствительность.

Хорошим признаком для разделения между недостатком овладения навыком и недостатком его использования может служить вопрос «Может ли ребенок демонстрировать навык со многими людьми и во многих ситуациях?» Например, если ребенок заводит разговор только с мамой дома и не общается со сверстниками в школе, тогда нужно рассматривать эту сложность как недостаток овладения навыком. Я часто слышу от школьных учителей: «Ребенок отлично со мной общается, так что это, должно быть, недостаток использования навыка, да?» Не совсем. По моему опыту, дети с аутизмом чаще и лучше общаются с взрослыми, потому что взрослые обычно упрощают для них эту задачу - взрослые делают за ребенка всю «работу» по общению. Говоря бейсбольными терминами, если Томми может отбить мягкие, низкие броски, которые папа тренирует с ним дома, это не значит, что он делает это достаточно хорошо, чтобы отбить мяч, который бросают ему сверстники на спортивной площадке. Иногда общение взрослых с ребенком с расстройствами аутистического спектра напоминает эти мягкие, низкие броски. И хотя они делают это с благими намерениями, это не готовит ребенка к более сложным моментам общения со сверстниками.

Очень часто недоразвитие социальных навыков и неприемлемое поведение обосновываются недостатком использования навыков. Это происходит, потому что мы склонны думать, что если ребенок не демонстрирует какого-то поведения, это происходит из-за отказа или нехватки мотивации. Другими словами, мы думаем, что ребенок, который не начинает общения со сверстниками, может это делать, но не хочет (недостаток использования навыка). Во многих случаях это ошибочное предположение. В моей практике, большинство случаев нехватки социальных навыков у детей с аутизмом относится к отсутствию этих навыков.

Так что если дети с аутизмом не демонстрируют какие-то социальные навыки, то, скорее всего, это не потому, что они не хотят или отказываются быть среди других людей, а потому что этих навыков у них просто нет. Если мы хотим, чтобы маленькие дети были успешны в общении, тогда мы должны обучить их, как именно нужно общаться. Поэтому важно сосредоточиться на развитии навыка.

Преимущество использования модели недостатка овладения навыком/недостатка использования навыка заключается в том, что это помогает нам выбрать стратегии вмешательства. Большинство коррекционных методов лучше подходит или к одному, или к другому. Выбранный метод вмешательства должен соответствовать имеющемуся недостатку. Вы ведь не захотите использовать программу вмешательства, разработанную для недостатка использования навыка, если основная трудность ребенка состоит в овладении навыком.

В примере, описанном выше, если Томми не овладел навыком отбивания броска (недостаток овладения навыком), никакие поощрения в мире (даже пицца) не помогут Томми отбить мяч во время игры. Если мы хотим, чтобы он хорошо отбивал броски, мы должны дополнительно обучить его механике отбивания мяча. То же верно и для социальных навыков. Если мы хотим, чтобы ребенок свободно общался, тогда мы должны эффективно обучить его социальным навыкам. Напротив, если Томми обладает достаточными навыками, но ему не хватает мотивации «выложиться по полной», то пицца с сыром и пепперони может быть тем, что поможет ему успешно играть на поле.

Как только детальная оценка социальных навыков завершена, и команда может отнести социальные трудности либо к недостаткам овладения навыками, либо к недостаткам их использования, можно начинать обучение. Существует множество методов, которые можно применять для детей с аутизмом. Самое главное, чтобы стратегии, которые применяются по отношению к ребенку, соответствовали его личным нуждам, и чтобы применяемому методу было дано логическое объяснение.

Ниже приведены примеры техник, которые можно применять для успешного обучения навыкам общения детей и подростков с расстройствами аутистического спектра. Все стратегии, перечисленные ниже, кроме метода с привлечением сверстников, относятся к недостаткам овладения навыками. Однако, некоторые методы (в особенности, метод видео-самомоделирования и метод социальных историй) также хорошо применяется и при недостатке использования навыков. Дополнительно важно постоянно поощрять ребенка за его усилия и участие в программе обучения.

Выбор коррекционных стратегий

Менять окружающую среду или поведение ребенка

В процессе выбора метода коррекции важно учитывать принцип «менять окружающую среду или поведение ребенка». В контексте обучения социальным навыкам можно менять социальное или физическое окружение ребенка, чтобы дать ему возможность для позитивного социального общения. Примеры этого включают: обучение сверстников-помощников взаимодействию с ребенком в течение школьного дня, тренинг осведомленности об аутизме для одноклассников, включение ребенка в разные досуговые группы, такие как спортивные команды или отряды скаутов.

С другой стороны, можно менять не окружение, а работать над поведением самого ребенка. К этому относится обучение, которое позволяет ребенку быть более успешным в общении. Успешная программа развития социальных навыков должна включать как изменения в окружении ребенка, так и работу над его поведением. Если вы сосредоточитесь только на чем-то одном, то ваши усилия могут потерпеть неудачу.

Например, одна семья, с которой я работал, отлично справлялась с организацией игровых встреч со сверстниками для своего ребенка и обеспечивала ему посещение различных досуговых занятий в группах. Вместе с тем, они были очень разочарованы тем, что у их сына не получалось заводить друзей, и у него всё ещё случались негативные моменты в общении со сверстниками. Проблема состояла в том, что они ставили телегу перед лошадью. Они предоставили ребенку достаточно возможностей для общения с другими, но не обучили его навыкам, необходимым, чтобы быть успешным в этом общении.

Похожим образом, обучение ребенка навыку (изменение поведения) без изменений в окружении для того, чтобы оно было более дружественным для ребенка с аутизмом, также приводит ребенка к неудаче. Это происходит в тот момент, когда ребенок с аутизмом с энтузиазмом пробует новоприобретенный навык в группе сверстников, которые его не принимают. Важно и обучать навыкам, и менять окружение. Это обеспечит уверенность, что новый навык будет встречен сверстниками с пониманием.

Методы обучения социальным навыкам

Как уже утверждалось ранее, детей и подростков с аутизмом нужно подробно и детально инструктировать по социальным навыкам. Традиционные методы обучения социальным навыкам (такие как настольные игры о дружбе и правильном поведении в классе) бывают непонятны для многих детей с аутизмом. Например, школьный психолог была разочарована тем небольшим прогрессом, которого она достигла с учеником с аутизмом. Она утверждала, что программа обучения демонстрировала положительные результаты у «других детей в группе», но ребенок с аутизмом, похоже, ее «не понимал». Конечно, он ее не понимал! Причина была очевидна. Школьный психолог пыталась обучить учеников понятию «дружбы». Это приемлемо для других учеников, но для детей с аутизмом эти объяснения были слишком абстрактными. Так что, вместо того чтобы тратить бесконечное время на рассказы ребенку о «дружбе», обучение должно было концентрироваться на конкретных навыках, которые ребенок мог бы использовать, чтобы завести и сохранить друзей. Опыт подсказывает мне, что концепцию «дружбы» гораздо проще понять, когда у тебя уже есть друг или пара друзей!

Есть целый ряд вопросов, которые надо учитывать при выборе метода вмешательства. Например, решает ли программа обучения проблему недостатка овладения навыком, указанную в оценке социального взаимодействия? Улучшает ли программа его использование? Дает ли программа возможность овладеть навыком? Есть ли исследования, поддерживающие ее использование? Если нет, как вы планируете оценивать ее эффективность в случае вашего ребенка? Подходит ли программа ребенку по уровню его развития? Далее следует список методов обучения социальным навыкам, которые доказали свою эффективность в обучении детей с аутизмом.

Следующая часть статьи вкратце описывает разные стратегии вмешательства, которые были разработаны для обучения социальным навыкам маленьких детей с аутизмом, включая коррекцию с привлечением сверстников, упражнения, связанные с мыслями и чувствами, социальные истории, ролевые игры и видеомоделирование.

Коррекция с привлечением сверстников

Использование сверстников в качестве помощников - один из хороших примеров эффективной коррекции для маленьких детей с аутизмом. Коррекция с привлечением сверстников часто используется для установления позитивного социального взаимодействия среди сверстников-дошкольников (Strain & Odom, 1986; Odom, McConnell, & McEvoy 1992). Обучение с привлечением сверстников позволяет нам структурировать физическое и социальное окружение так, чтобы получить успешные моменты социального взаимодействия.

При таком подходе сверстников тренируют вовлекать в общение и отвечать сразу и нужным образом на желание ребенка с аутизмом общаться в течение учебного дня. Сверстники-помощники должны быть одноклассниками ребенка с аутизмом, у них должны быть соответствующие возрасту социальные и игровые навыки, должны посещать школу постоянно и ранее иметь опыт общения с детьми с аутизмом в позитивном (или, по крайней мере, нейтральном) ключе. Сверстникам-помощникам также нужно рассказать о видах поведения, возникающих при аутизме, вежливым и подходящим их возрасту образом.

Привлечение таких помощников позволяет учителям и другим взрослым действовать в качестве скорее посредников, чем активных собеседников и партнеров по играм. Поэтому, вместо того, чтобы становиться третьим лишним в общении между двумя детьми, учитель помогает сверстникам начать разговор или ответить нужным образом ребенку с аутизмом и уходит в сторону. Привлечение сверстников к общению также помогает обобщить новые навыки и попрактиковаться в них в естественной среде.

Занятия о мыслях и чувствах

Распознавание и понимание мыслей и чувств, как собственных, так и других людей, часто является ахиллесовой пятой детей с аутизмом, при этом оно необходимо для успешного общения. Например, мы постоянно изменяем наше поведение в соответствии с невербальной обратной связью, которую мы получаем от других людей. Мы можем продолжать рассказ, если другой человек улыбается, смотрит выжидающе или показывает другие признаки искреннего интереса. С другой стороны, если человек все время смотрит на часы, вздыхает, смотрит в другую сторону, мы, наверное, сократим наш рассказ (я сказал «наверное»!). У детей с аутизмом часто возникают трудности в распознавании и понимании этих невербальных сигналов. Из-за этого им сложнее модифицировать своё поведение, чтобы ответить на эмоциональные и умственные нужды других людей.

Самое простое занятие о мыслях и чувствах включает в себя показ ребенку картинок с различными выражениями эмоций. Картинки могут варьироваться от самых основных, такие как счастливый, грустный, злой или испуганный до более сложных эмоций, таких как смущенный, стыдливый, нервный или недоверчивый. Начните с просьбы ребенку показать на эмоцию («покажи, где счастливый»), затем попросите определить ребенка, что чувствует персонаж («что он чувствует?»).

У многих маленьких детей, с которыми я работаю, довольно легко получается научаться определять эмоции. Когда у них уже хорошо это выходит, пора переходить к более сложным обучающим методам, таким как обучение значению эмоции или «почему?» эта эмоция появляется. Для этого ребенку требуется делать выводы на базе контекста и знаков, изображенных на картинке. Таким образом, на основе информации на картинке вы можете спросить «Почему ребенок грустный?». Картинки должны изображать персонажей, участвующих в разных социальных ситуациях и показывающих разные выражения лиц или другие невербальные способы выражения эмоций. Вы можете вырезать картинки из журналов или скачивать и распечатывать их из Интернета. Можно также использовать иллюстрации из детских книг, которые обычно богаты на эмоциональное содержание и ситуативные изображения.

Как только ребенок отлично справляется с картинками, переходите на телевизионные программы и видеоролики социальных ситуаций. Многие программы, которые показывают по телевизору, являются отличным источником материала для занятий, так как показывают персонажей в социальных ситуациях, а те четко выражают свои эмоции. Вы можете использовать тот же механизм, что и с картинками, но на этот раз ребенок будет делать выводы исходя из динамических социальных сигналов. Просто попросите ребенка определить, что чувствуют персонажи на экране, и почему они себя так чувствуют. Когда действие происходит слишком быстро для ребенка, нажмите на паузу и задайте вопрос о неподвижной картинке (убедитесь, что ваш телевизор показывает четкое изображение во время паузы).

Социальные истории

Метод социальных историй часто используется в обучении социальным навыкам детей с ограниченными возможностями. Социальные истории - это ненавязчивый способ объяснить детям социальные понятия и правила в форме короткой истории. Эту стратегию можно использовать для обучения целому ряду социальных и поведенческих концепций, таких как переход через улицу, участие в игре и поездка загород.

Кэрол Грей (1995; 2000) выделяет те компоненты, которые необходимы для успешной социальной истории: история должна быть написана в ответ на конкретные нужды ребенка, ребенок должен хотеть читать эту историю сам (в зависимости от уровня его возможностей), история должна соответствовать способностям и уровню понимания ребенка, история должна содержать менее указательные «могу» или «мог бы» вместо «буду» и «должен».

Этот последний компонент особенно важен для детей, которые склонны к тому, чтобы отказываться выполнять указания взрослых (то есть, ребенок, который не решает, что делать, пока ты ему не скажешь сделать что-нибудь… и он сделает ровно наоборот!). Социальную историю можно иллюстрировать изображениями или проигрывать на компьютере, чтобы использовать визуальное мышление ребенка или его интерес к компьютеру.

Я выяснил, что дети с аутизмом лучше всего учатся, когда социальные истории используются вместе с ролевыми играми и представляют собой «учебник по общению». Таким образом, после прочтения социальной истории, ребенок практикует навык, представленный в этой истории. Например, сразу после чтения истории об играх со сверстниками, ребенок попробует этот навык в форме ролевой игры. Затем, после чтения истории и практики, ребенок будет вовлечен в социальную ситуацию, где он получит возможность использовать этот навык в естественных условиях.

Ролевые игры/Поведенческие репетиции

Ролевые игры и поведенческие репетиции используются, прежде всего, для обучения базовым навыкам коммуникации. Это эффективный подход для обучения социальным навыкам, который позволяет осуществлять позитивную практику этих навыков (Gresham, 2002). Ролевые игры включают в себя проигрывание ситуаций или видов деятельности в структурированной среде, чтобы опробовать на практике новоприобретенные навыки и стратегии или навыки, приобретенные ранее, в использовании которых у ребенка возникли трудности. Ролевые игры могут идти по сценарию или быть спонтанными. Во втором случае ребенку описывается ситуация (например, попросить другого ребенка поиграть с ним), но не даётся конкретный сценарий. Обычно я комбинирую заранее прописанные и непрописанные элементы в каждой ролевой игре. Например, ребенку может быть дан вопрос или первое предложение, но остальная часть разговора должна быть спонтанной.

Я использую ролевые игры, чтобы обучать детей многим коммуникативным навыкам, особенно тем, которые включают завязывание разговора, ответ и завершение беседы. В одном из сценариев ребенок должен начать разговор с ровесником, который чем-то занят. Следовательно, он должен будет попросить разрешения присоединиться или вовлечь собеседника в свою собственную игру. Последнее обычно оказывается самым сложным для детей с аутизмом.

В течение первых обучающих занятий, для ребенка типично «застревать» в разговорах и взаимодействиях в течение нескольких минут, когда он не знает, что сказать и как продолжить. На ранней стадии ребенку нужно дать достаточно времени, чтобы осознать и ответить на сценарий ролевой игры. По ходу занятий скорость и уверенность будут возрастать.

Видеомоделирование и видео-самомоделирование

Видеомоделирование - это, без сомнения, одна из самых эффективных стратегий для обучения социальным навыкам среди тех, что я использовал с аутичными детьми. Видеомоделирование включает в себя просмотр демонстрации какого-то поведения на видео и затем повторения поведения модели. В видеомоделировании могут участвовать сверстники, взрослые или сам ребенок (видео-самомоделирование). Преимущество видео-самомоделирования в том, что оно становится для ребенка визуальным подтверждением успеха… его собственного успеха! Видео-самомоделирование может быть использовано для овладения навыками, улучшения использования навыков и снижения проблемного поведения. Оно объединяет мощное обучающее средство для ребенка с аутизмом (визуальные инструкции) с эффективным методом вмешательства (моделирование).

Растущее количество исследований обещает большой успех в использовании видеомоделирования (со сверстником или взрослым в качестве модели) и видео-самомоделирования как терапевтического подхода для детей с аутизмом. Беллини и Акуллиан (книга находится в печати) провели анализ исследований видеомоделирования и видео-самомоделирования, включающий 20 работ их коллег, в которых участвовали 63 ребенка с аутизмом. Результаты подтверждают, что видеомоделирование и видео-самомоделирование являются эффективными методами вмешательства в отношении социально-коммуникативных навыков, нежелательного поведения и функциональных навыков у детей и подростков с аутизмом. В особенности эти методы предоставляют возможность для овладения навыком, и эти навыки, приобретенные посредством видеомоделирования и видео-самомоделирования, сохраняются со временем и переносятся на других людей и ситуации. Таким образом, этот подход можно считать эффективным для детей с РАС с раннего до подросткового возраста. Исследования продемонстрировали резкое увеличение (или снижение) выбранного поведения при средней продолжительности вмешательства, которая соответствовала просмотру девяти видеороликов. При этом средняя продолжительность роликов, показанных участникам, составляла всего три минуты.

Видео-самомоделирование обычно делится на две категории: создание позитивного образа себя и формирование поведения на видео(Dowrick, 1999).

Создание позитивного образа себя позволяет детям наблюдать то поведение, которое уже есть в их поведенческом репертуаре. Создание позитивного образа себя можно использовать в отношении поведения, которое проявляется очень редко, или которое ребенок прекратил использовать. Примером коррекции посредством создания позитивного образа себя для дошкольников будет записать на видео, как ребенок участвует в чем-то вместе со сверстниками (если это происходит редко) и затем показать это видео ребенку. Багги и его коллеги (1999) использовали этот метод, чтобы увеличить количество ответных реакций у маленьких детей с аутизмом. Дети в исследовании смотрели видеозаписи о том, как они отвечали на вопросы во время игры. Хотя ответы на вопросы эти дети давали редко, видеозаписи были отредактированы так, чтобы показать, что дети отвечают свободно (из записей убрали моменты, где ответы отсутствовали). Это вмешательство резко увеличило количество вербальных ответов, которые дети стали давать без подсказок.

Формирование поведения на видео, другая категория видео-самомоделирования, обычно используется, когда ребенок уже обладает необходимыми навыками в своём репертуаре, но не в состоянии объединить их, чтобы завершить деятельность. Например, ребенок может встать с кровати, почистить зубы, одеться и расчесать волосы (утренние процедуры), но не может произвести эти действия в нужной последовательности и без подсказок. При этом методе коррекции мы запишем на видео, как ребенок совершает каждую процедуру, а затем поставим фрагменты в нужной последовательности. То же самое можно сделать с обычными последовательностями социального общения. Например, можно записать, как ребенок производит следующие три действия: начинает разговор, отвечает другому ребенку и приемлемым способом завершает разговор. Три сцены затем можно объединить вместе, чтобы получить один успешный свободный разговор.

Формирование поведения на видео также пригодится детям, которым нужна дополнительная помощь или поддержка, чтобы успешно закончить задание. Учитывание «скрытой поддержки» является важным компонентом в коррекции с помощью формирования поведения на видео. Например, можно записать, как ребенок общается со сверстниками, пока взрослый помогает ему с помощью жестов и подсказок. Подсказки взрослого будут вырезаны (скрыты), так что, когда ребенок будет смотреть видеоролик, он будет видеть, как он независим и успешен. Формирование поведения на видео требует дополнительных технических возможностей по сравнению с методом создания позитивного образа себя, но обычно для этого нужно меньше «сырого» видеоматериала.

Проведение вмешательства

После того как вы оценили социальное функционирование и выбрали навыки для обучения, провели разграничение между недостатком овладения навыком и недостатком использования навыка и выбрали метод вмешательства, пора начинать проводить коррекцию. Обучение социальным навыкам должно происходить в разных местах (дома, в классе, в ресурсном классе, на площадке, среди других людей и т.д.) и разными инструкторами. Не существует «самого лучшего» места для обучения социальным навыкам, хотя важно держать в уме, что целью любого обучения социализации является предоставление ребенку возможности быть социально успешным со своими СВЕРСТНИКАМИ в ЕСТЕСТВЕННОЙ среде. По существу, если ребенка обучают социальным навыкам в ресурсном классе школы (или с помощью частного тераписта), необходимо, чтобы существовал план по переносу этих навыков из ресурсного класса в естественную среду. Родители и учителя должны искать возможности для поддержки и поощрения навыков, которым ребенка обучают в ресурсном классе или коррекционном центре.
Уровень развития навыка зависит от конкретного ребенка. Некоторые дети начнут использовать навык уже после двух или трех занятий, тогда как другим детям понадобится три месяца, прежде чем они начнут «схватывать» материал и начнут пользоваться новоприобретенными навыками. Конечно, просто использование или опробование навыка - это только первый шаг к социальной успешности. Ребенку понадобится дополнительное время, чтобы улучшить навыки, которые он изучает и развивает. Грешэм и др. (2001) рекомендуют, чтобы обучение социальным навыкам проводилось более часто и интенсивно, чем обычное обучение. Они пришли к заключению, что «тридцати часов, распределенных по 10-12 неделям недостаточно». Обучение социальным навыкам должно быть интенсивным (как можно более частым) и всеохватывающим (происходящим в любой среде, где бывает ребенок).

Оценка и изменение метода вмешательства

Хотя пункт «оценка и изменение метода вмешательства» указан в списке последним, он, естественно, не самый последний по важности. К тому же, это не должно быть последним, о чем вы думаете, составляя программу обучения социальным навыкам. Обычно, как только я понимаю, с какими именно недостатками навыков надо работать, я начинаю разрабатывать методы оценки эффективности коррекции. На самом базовом примере, если целью коррекции является завязывание разговора, тогда я могу взять за основу данные о частоте разговоров со сверстниками и взрослыми. Затем я продолжу собирать данные об инициативности ребенка в ведении разговоров в течение всей стадии коррекции. Аккуратный сбор данных необходим для оценки эффективности вмешательства. Это позволяет нам понять, получает ли ребенок пользу от обучения, и как лучше изменить программу, чтобы лучшим образом помочь ребенку. В рамках школы, аккуратный сбор данных - это обязательное правило. Когда я работаю со школьными учителями, мы концентрируемся на объединении программы обучения социальным навыкам с поведенческими и социальными целями ребенка. Таким образом, пятая стадия обычно является важным аспектом развития, вмешательства и целостности.

Пример использования описанного метода

Следующий пример описывает метод обучения социальным навыкам для маленькой девочки с диагнозом аутизм. «Келли» посещала детский сад и обладала способностью к речи ниже средней. Хотя ее словарный запас находился на среднем уровне для ее возрастной группы, она редко использовала речь произвольно с одноклассниками и учителями. Она говорила только в ответ на прямые вопросы и включалась в беседу, только если другие начинали разговор. Следовательно, Келли проводила большую часть времени на игровой площадке сама по себе, редко общаясь со сверстниками. Оценка социальных навыков помогла прийти к заключению, что у нее присутствует значительная нехватка навыка завязывания разговора и продолжения разговора со сверстниками. Коррекция социальных навыков была разработана с целью увеличить частоту и продолжительность разговоров со сверстниками. Данные о разговорах со сверстниками (когда их начинала она сама и когда она отвечала сверстникам) собирали как на площадке, так и в перерывах.

Два сверстника-помощника были выбраны, чтобы участвовать с Келли в игровой группе. Сверстников проинструктировали начинать разговор и сразу отвечать, когда Келли говорит с ними. Её сверстникам также предоставили соответствующую их уровню развития информацию об аутизме и поведении Келли, которое включало в себя размахивание руками. Также до начала работы в игровой группе, для Келли прочитали социальную историю, связанную с завязыванием разговора. Каждый раз, когда была прочитана история, Келли предоставлялась возможность практиковать навык с помощью ролевой игры. Дети участвовали в работе игровой группы три дня в неделю в течение двух недель. Во время занятий в группе, Келли предоставлялись подсказки, чтобы она начинала разговор сама, а также ей подсказывали, чтобы она отвечала сразу и необходимым образом своим сверстникам, когда они начинали с ней разговор. Занятия записывались на видео в течение двух недель. Затем видео было отредактировано, и из него убрали все подсказки и помощь, оказанную Келли. Отредактированные видеозаписи показывали, как Келли свободно и успешно общается со сверстниками. Записи показывали Келли кусочками по пять минут в течение двух недель. Для Келли видео-самомоделирование привело к немедленным улучшениям в завязывании и поддержании общения со сверстниками и во время игры, и на площадке. К концу школьного года Келли подружилась с двумя детьми, дружба с которыми продолжается и по сей день.

Цель этой статья не состоит в том, чтобы предоставить список всех методов коррекции социальных навыков, доступных детям с аутизмом. Вместо этого, статья представляет модель обучения социальным навыкам, которая помогает родителям и профессионалам в обучении социализации. При этом не все программы подходят каждому ребенку. Сначала огромная часть внимательного планирования должна быть произведена, чтобы удостовериться, что методы, используемые в программе, отвечают нуждам ребенка. Поэтому необходима разносторонняя программа вмешательства, которая касалась бы индивидуальных черт (как сильных, так и слабых сторон) ребенка. В описанном выше примере Келли предоставлялись еженедельные занятия по социальным навыкам в дополнение к занятиям с логопедом и эрготерапевтом. Келли нужен был весь спектр коррекции для того, чтобы быть социально успешной. Как сказала мне ее мама, Келли вряд ли станет звездой вечеринки или светской львицей. Но после прохождения эффективной программы обучения социальным навыкам, у Келли появилась возможность для развития значимых личных отношений. А нам была дана возможность познакомиться с замечательным ребенком.

Спасибо Тамаре Соломатовой за перевод.

Надеемся, этот материал оказался для вас полезен или интересен. Вы можете поддержать людей с аутизмом в России и внести свой вклад в работу Фонда, нажав на кнопку «Помочь».

— Противоречит ли парадигма нейроразнообразия идее о том, что аутичных детей необходимо чему-то учить? Ведь обучение подавляет их индивидуальность.
Такой вопрос задала мне одна женщина, которая работает с аутичными детьми. Этот вопрос продолжает меня удивлять, хоть я слышала его не один раз. Возможно, он удивляет меня потому, что ответ всегда был мне очевидным:
— Конечно же — нет. Ведь если ребенка не учить бытовым навыкам, он никогда не сможет жить самостоятельно. Если ребенка не учить говорить или пользоваться альтернативной коммуникацией, он будет совершенно беспомощен, потому что он будет лишен связи с внешним миром. Если не учить ребенка чтенью, письму, арифметике и различным наукам, то неграмотность и необразованность может сильно отразиться на качестве его жизни в будущем.

Парадигма нейроразнообразия основана на том, что не существует единственно правильного способа работы мозга и нервной системы, и что не все отклонения от среднестатистического и общепринятого варианта нормы являются патологией. Парадигма нейроразнообразия говорит о равенстве аутичных людей. Равенство аутичных людей не означает, что аутичные люди должны быть беспомощными, что у них не должно быть связи с внешним миром, что они не должны иметь возможности жить самостоятельно и что у них должно быть более низкое качество жизни, чем у неаутичных людей. Так что парадигма нейроразнообразия скорее противоречит идее о том, что аутичных детей не надо ничему учить , или что надо очень быстро отказываться от попыток чему-то обучить аутичного ребенка.

Проблема не в парадигме нейроразнообразия, а в том, что при обучении аутичного ребенка многие родители, учителя и специалисты пытаются подавлять его личность. И подобный подход настолько часто используется, что в сознании педагогов и специалистов одно стало неотделимым от другого. Как и почему это происходит?
Почему я ни разу не слышала, чтобы мать обычной нейротипичной девочки боялась учить свою дочку завязывать шнурки, говорить или читать от того, что это якобы может лишить ее индивидуальности?

Когда мать учит своего нейротипичного ребенка говорить, читать или завязывать шнурки и если ребенок не осваивает эти навыки быстро, мать начинает использовать для его обучения специальные методики обучения .
Когда мать пытается обучить точно таким же навыкам своего аутичного ребенка, и он их осваивает не сразу, то для того, чтобы его научить, мать обращается к психиатру или тераписту, и использует для обучения терапию .

Терапия, в отличие от методики обучения, предполагает, что существует некое крайне нежелательное отклонение от нормы, какое-то заболевание, которое необходимо вылечить.
Так какое же заболевание хотят вылечить врачи, если ребенок не может научиться говорить и завязывать шнурки? Как бы абсурдно это не звучало, если ребенок аутичен, то таким «заболеванием» оказывается аутизм.
Очень часто обучение ребенка необходимым или крайне желательным для жизни навыкам, тем самым, которым учат и нейротипичных детей, называют «терапией аутизма».

Очевидно, что обучившись этим навыкам, ребенок не перестанет быть аутистом. Существует миф, будто бы мозг аутичных детей становится менее «аутичным» после того, как их обучат с помощью «терапии». Разумеется, это не так. Если я научу вас трясти руками и расставлять в ряд предметы, ваш нейротипичный мозг не станет от этого аутичным. Другое дело, что мозг «эволюционирует», и у взрослых людей он работает не так, как у детей. Это распространяется и на аутичных людей, так что со временем многие дети действительно становятся «менее аутичными», если считать за норму аутичности работу мозга аутичного ребенка. Тогда что же меняет «терапия аутизма» и на каком основании у аутичных детей могут ?

«Терапия» аутизма может повлиять на поведение ребенка, сделав это поведение менее аутичным. С помощью терапии можно научить аутичного ребенка притворяться нормальным, и зачастую родители «покупают» это «обучение притворству», в «наборе» с обучением полезным навыкам, таким как освоение альтернативной коммуникации.

Часто обучение аутичного ребенка методам коммуникации считается успешным, только если аутичный ребенок научиться смотреть в глаза, как нейротипик, двигаться как нейротипик, говорить как нейротипик, в общем, если он сможет притворяться нейротипиком.

Во время «терапии» стараются «вылечить» естественное для аутиста поведение вроде стимминга, а заодно и собственные желания и стремления ребенка (например, аутичного ребенка могут заставлять отказаться от «навязчивого» интереса к динозаврам или смотреть любимые мультфильмы, потому что они «не соответствуют возрасту»). Терапистов приучили воспринимать все необычное, что есть в ребенке как патологию, даже если это необычное не несет абсолютно никакой опасности. Такое обучение-терапия действительно подавляет индивидуальность ребенка и может спровоцировать у ребенка недоверие к окружающим, ненависть к себе, восприятие своих естественных потребностей и особенностей своего восприятия как чего-то неправильного, депрессию, суецидальные мысли, невозможность выбрать в будущем любимое дело, потому что в прошлом все стремления этого ребенка подавлялись родителями и терапистами. Даже если ребенок не возненавидит себя или значительную часть своей личности, которой, по сути, является аутизм, очень вероятно, что подобное обучение нанесет ему серьезную психологическую травму. Если он, несмотря на то, что все окружающие люди будут считать его способ мышления, его интересы и естественное для него поведение чем-то нежелательным, сможет сохранить свою самооценку, вероятнее всего «обучение» негативно отразиться на его восприятии других людей. Оно может вызвать у ребенка сильнейшую социофобию, мизантропию или сформировать у него представления об аутичном превосходстве и о нейротипиках как о крайне мерзких, опасных и неполноценных людях.

Итак, вред терапии-обучения, основанной на «переписывании» личности ребенка, понятен. Тогда почему родители аутичных детей выбирают для своих детей подобную «терапию» и стараются сделать так, чтобы аутичный ребенок соответствовал доминирующему представлению о норме?

Дело в том, что большинство родителей аутичных детей считают, что их ребенок сможет жить полноценной жизнью, только если он сможет вести себя как нейротипик.
Но копирование нейротипичного поведения – не единственный метод приспосабливания аутичных людей к доминирующей нейронормативной культуре.
Как же еще аутичные люди могут приспособиться к жизни в обществе, рассчитанном на нейротипиков?
В принципе, сейчас мы говорим о социальных навыках, но какие они бывают?

На этот вопрос очень точно ответил Ник Волкер, аутичный активист и один из ведущих американских идеологов парадигмы нейроразнообразия: «Когда обучают аутичных детей или работают с аутичными людьми, используют термин «социальные навыки», который обычно обозначает «умение соблюдать доминирующие в обществе нормы социального взаимодействия». Но уйти, продолжая вести себя естественным для себя образом, тоже «социальный навык». Менять социальную реальность, сражаясь за право быть тем, кто ты есть – тоже «социальный навык».

Итак, существуют три основных метода, которые может использовать аутичный человек, для того чтобы взаимодействовать с обществом в целом и со своими нейротипичными знакомыми в частности.
Это метод самоадвокации – основанный на этих самых попытках изменить общественные представления о норме, или хотя бы защищать свое право вести себя естественным для себя образом, метод избегания неблагоприятных ситуаций, и метод «подстройки под общество», тот самый, о котором чаще всего говорят специалисты по вопросам аутизма.
Ни один из этих методов не является «более сложным» или «более простым» — чаще всего у аутичного человека есть склонность к определенному поведению и если, например, вам проще притворятся похожим на окружающих вас людей, вашему ребенку может быть проще и удобнее отстаивать свои права.
Ни один из этих методов не может быть «лучше» или «хуже» другого. Предпочитать один метод другому так же нормально как то, что одни люди предпочитают писать правой рукой, а другие левой.
Ни один из этих методов не противоречит парадигме нейроразнообразия.
Все эти методы надо развивать — одному ребенку стоит учиться защищать свои права, другому – казаться нормальным, а третьему – избегать неблагоприятных ситуаций.

Итак, теперь рассмотрим эти методы подробнее:

1) Метод подстройки под доминирующие нормы или метод подражания.
Этот метод так же не противоречит парадигме нейроразнообразия, как и два других. Ведь если ты копируешь кого-то или пытаешься подстроить свое поведение под чьи-то нормы, это не значит, что ты признаешь его превосходство. Например, для того чтобы быть актером, не надо считать персонажей, которых ты играешь, лучше себя. А для того чтобы «подстраиваться» под клиента во время работы с ним, специалист по маркетингу не обязан думать о превосходстве клиента.

Как писал аутичный парень Аркен Искалкин в своей статье «хочу быть нормальным»: « Я теперь уже не считаю, что нужно стать нормальным, ибо нормы нет. И полностью ломать себя тоже бы не стал. А вот уметь профессионально и программно воссоздать поведение нейротипика, когда это надо – сейчас аутисту очень нужно, и именно на этом лучше всего было бы сделать упор. Причём, зачастую это нужно, чтобы отбивать атаки эйблистов, которые под давлением навязывают свои догмы, которые уничтожают самооценку аутистов».
Как видите, в данном случае подстройка – это просто удобный инструмент для взаимодействия с другими людьми, который никоим образом не патологизирует образ мышления аутистов и не подразумевает, что образ мышления аутистов неправильный.

По статистике аутичные девочки и женщины используют метод подстройки чаще, чем аутичные парни. Некоторые аутичные девочки используют этот метод еще в раннем возрасте, замечая свои отличия. Ради того, чтобы вписаться в коллектив или соответствовать нормам взрослых, они копируют поведение своих нейротипичных сверстниц. Нейротипичные дети часто повторяют действия других детей и взрослых непроизвольно, практически не отдавая себе в этом отчета, в то время как аутичные девочки часто сознательно копируют поведение окружающих. Зачастую это становиться преградой для правильной диагностики аутизма, потому что «подстройка» не дает родителям аутичных девочек обнаружить, что у их дочерей существуют проблемы с общением.

Для многих аутичных людей (вне зависимости от пола) подстраиваться под нейротипичные нормы и копировать поведение других людей практически невозможно, особенно в детском и подростковом возрасте. Многие аутичные люди могут копировать поведение других людей, но это требует от них слишком много эмоциональных сил. Такая «жизнь разведчика», в которой необходимо постоянно играть какую-то роль и под кого-то подстраиваться, может стать причиной серьезных психических проблем. Вероятно, это одна из причин того, что у аутичных женщин чаще, чем у аутичных парней бывают сопутствующие психические диагнозы вроде клинической депрессии, обсессивно-компульсивного расстройства. Поэтому, если ваш ребенок не может копировать поведение нейротипичных людей, или если это дается ему с трудом, ни в коем случае не требуйте от него этого.

При этом есть немало аутичных людей, для которых метод подстройки и/или копирования является наиболее удобным, простым и безопасным способом взаимодействовать в обществе. Если вам кажется, что ваш ребенок может быть одним из таких аутичных людей, не препятствуйте его желанию копировать других людей и по возможности – в зависимости от желания и сил самого ребенка – развивайте этот навык. При этом избегайте соблазна заставлять своего ребенка всегда копировать поведение, в котором нет необходимости, чтобы он выглядел «нормальным» и убедитесь, что желание копировать других людей не вызвано заниженной самооценкой.
Если дело действительно в самооценке, то не запрещайте ребенку копировать других людей, всячески способствуйте развитию у него уверенности в себе и положительной аутичной идентичности.

2) Метод избегания неблагоприятных ситуаций.
Те, кто выбирают этот метод, ведут себя естественным для себя образом большую часть времени, но при этом стараются избегать ситуаций, в которых их странное поведение могло бы им навредить.
Этот метод чаще всего (но не всегда) выбирают те аутичные люди, у которых нет «высоких целей», связанных с работой с людьми. Действительно, не все люди хотят зарабатывать уйму денег, иметь самый дорогой автомобиль, стать звездой телевиденья или президентом страны. И это совершенно нормально. Даже если ваш ребенок мечтает работать на низкооплачиваемой работе, на которой он будет получать ровно столько, сколько ему надо для того, чтобы обеспечить себя только самым необходимым, это нормально. Надеюсь, вы не будете отрицать, что счастье важнее престижа и денег.

Возможно, ваш ребенок, использующий метод «избегания», наоборот, мечтает об успехе, но надеется добиться успеха, например, используя свои технические или экономические познания и общаясь с крайне ограниченным числом людей. И опыт некоторых ученых из Силиконовой Долины показывает, что такое возможно.

Также в определенные периоды своей жизни аутичные люди, даже те, чьи жизненные планы напрямую связаны с работой с людьми, используют метод «избегания» для того, чтобы избежать стрессов и эмоционального выгорания. Этот метод может быть необходимым убежищем и то, насколько долго это убежище будет необходимо, может знать только аутичный человек.
Метод «избегания» — не признак лени, слабоволия или дезертирства. Зачастую это способ выживания или удобная стратегия для экономии времени и энергии, которую можно потратить на более простые, интересные и продуктивные вещи, чем общение с неприятными и странными людьми.
Избегать ненужного социального взаимодействия не так уж и просто, и это такое же искусство, как умение играть роль другого человека или подстраиваться под людей.

3) Метод самоадвокации.
Те, кто использует этот метод, стараются быть собой несмотря ни на что. Они объясняют другим особенности своего поведения, отстаивают свои права в ситуации, когда считают, что их дискриминируют за то, что они вели себя странно (например, при приеме на работу). В более широком смысле этот метод можно назвать методом активизма, потому что те, кто избрали его, зачастую предпочитают изменить систему, чем меняться самим. Эти люди борются с эйблизмом в самом широком смысле слова – начиная от невольного эйблизма среди своих знакомых, и заканчивая отстаиванием интересов людей с инвалидностью на государственном уровне. Активизм этих людей может быть основан как на парадигме нейроразнообразия, когда они утверждают о равенстве аутичного и нейротипичного нейротипа, так и на парадигме патологии, когда они объясняют свое поведение болезнью и ищут способ «исцелить» и «предотвратить» аутизм.

В отличие от тех, кто старается подражать другим людям, сторонники «метода активизма» стараются добиться того, чтобы другие люди принимали их исключительно такими, какие они есть. В отличие от тех, кто предпочитает избегать проблемных ситуаций, активисты зачастую сами бросаются в бой, например, принимая участие в конференциях родителей, чьи взгляды заведомо противоречат их взглядам.

Именно об этом способе взаимодействия с обществом можно чаще всего услышать от сторонников парадигмы нейроразнообразия, потому что подавляющее большинство из них являются самоадвокатами или даже активистами. Именно об этом методе, как наиболее простом и удобном для себя, чаще всего пишу я.
При этом я, как я уже писала выше, не утверждаю, что этот метод будет наиболее простым для вашего ребенка, но такая вероятность существует. Сейчас вы можете об этом не подозревать, как не подозревали об этом в свое время мои родители и родители многих других аутичных самоадвокатов.
Возможно, для того чтобы открыть, обнаружить свои способности к активизму и самоадвокации, у ребенка должна быть информация о возможностях использования данного метода и о том, как он работает, а, возможно, ему надо избавиться от сопутствующих проблем или стать более уверенным в себе.

А возможно, самоадвокация и активизм просто не его путь.

Заключение.
Итак, существует три основных метода того, как аутичные люди взаимодействуют с обществом. Большинству аутичных людей один из этих методов кажется более простым и удобным, чем два других.
Кроме того, подавляющее большинство взрослых аутистов используют в своей повседневной жизни все три метода.
Например, я предпочитаю метод самоадвокации, но когда у меня мало времени, когда я устаю, я не могу объяснить людям причину своего поведения. Иногда я не могу это сделать просто потому, что мне становиться сложно формулировать мысли словами. В таких случаях я стараюсь избегать любого взаимодействия с другими людьми или хотя бы тех ситуаций, в которых я вынуждена объяснять другим людям то, что я делаю.
Иногда, например, на собеседовании при приеме на работу или на важных конференциях, я стараюсь смотреть людям в глаза, чтобы выглядеть более «нормальной». Да, я действительно выступаю за изменение системы и считаю, что не обязана подстраиваться под других. И я не хочу этого делать. Но изменений в общественном сознании придется ждать долго, а результат мне необходим сейчас.

То, что я назвала «тремя методами» — довольно условное объединение, которое я сделала на основе моего опыта, опыта моих аутичных знакомых и опыта авторов книг и статей на тему аутизма. На самом деле существуют тысячи подобных стратегий. Например, я объединила в один метод аутичное поведение при благоприятных обстоятельствах, и избегание социального взаимодействия при неблагоприятных, назвав это методом «избегания». Но аутичный человек, может вести себя аутично большую часть времени, и при этом использовать подстройку и подражание во всех «неблагоприятных» и сложных ситуациях. По сути, любая комбинация является отдельной стратегией, и у каждого аутичного человека есть своя собственная, уникальная стратегия взаимодействия с обществом, которая со временем может меняться.

Но я писала эту статью не для того, чтобы объять необъятное и описать все возможные способы взаимодействия аутичных людей с обществом. Я писала ее для того, чтобы вы поняли, что эти способы взаимодействия, по сути, являются инструментами, и они не могут противоречить или не противоречить парадигме нейроразнообразия. Они противоречат парадигме нейроразнообразия только тогда, когда вы пытаетесь обосновать использование одного из методов «ущербностью» аутичного нейротипа, или когда вы пытаетесь навязать своему ребенку неестественный для него способ взаимодействия с обществом.

То, что в жизни могут пригодиться все три метода, не значит, что ребенок должен освоить их все и одновременно. Чаще всего это практически невозможно, и слишком интенсивное обучение приведет к ухудшению уже существующих навыков. Лучше всего информировать ребенка о всех трех методах и позволить ему выбирать наиболее удобных для него метод, и помогать ему развивать свои таланты.
Вероятнее всего, он сможет взять что-то из других методов в более позднем возрасте, если посчитает это необходимым в своей жизни.

Знакомьтесь, это Наталья Никулина и Дарья Березина из Петрозаводска. Обе женщины – мамы со стажем. Вместе они организовали в своем родном городе проект по подготовке обучающих пособий для детей с особенностями развития. Карточки, визуальные расписания и другие пособия по альтернативной коммуникации делают своими руками подростки из детско-юношеского центра Петрозаводска. Ребята выполняют свою ответственную работу под чутким руководством взрослых наставников и не только получают за это деньги, но и помогают социально значимому проекту.

С чего началась затея с производством обучающих пособий и что важно знать человеку, который никогда не общался с детьми с аутизмом, «Летидор» узнал, лично встретившись с активными мамами.

В 2008 году у Натальи Никулиной родился третий ребенок – Степа. И почти сразу материнское сердце подсказало: что-то не так. Степа развивался по-другому, отличался реакциями и поведением от своих старших брата и сестры в том же возрасте. В три года мальчику диагностировали аутизм, что побудило маму больше узнать об этой особенности, в том числе углубиться в нее профессионально.

До рождения Степы Наталья работала педагогом дополнительного образования. После появления особенного сына Наталья продолжила педагогическую деятельность, но несколько изменила ее ракурс – занялась развитием программ, направленных на социализацию детей с аутизмом.

Наталья Никулина с сыном Степой

Дарья Березина – художница, в разное время работала руководителем творческой студии моделирования, книжным иллюстратором и занималась частной творческой деятельностью.

В 2011 году у Дарьи родился сын Федя. У Феди не было особенностей, но по своей природной активности мальчик отказывался слушаться маму. Чтобы справиться с его поведением, научить ребенка соблюдать установленные в семье правила, Дарья стала интуитивно применять в воспитании визуальную поддержку – рисовала для Феди картинки ежедневных дел: так мальчик охотнее соглашался соблюдать режим.

С Натальей Дарья познакомилась, когда в качестве волонтера принимала участие в одном из ее социальных проектов.

Через некоторое время в одном из разговоров Дарья обмолвилась о карточках, которые она использует в воспитании Феди. Наталья, к тому моменту знавшая о методике альтернативной коммуникации, подтвердила, что визуальная поддержка – одна из самых эффективных стратегий работы с любыми детьми: и с обычными, и с особенными.

Сын Дарьи, Федя, выполняет упражнения согласно виуальному расписанию

Так, из взаимного интереса к этой стратегии у Дарьи и Натальи родился проект «Планик» , главная задача которого – помочь родителям особенных детей найти наиболее эффективные способы развития, обучения и социализации детей .

Кроме методической поддержки семей, воспитывающих детей с аутизмом, которую «Планик» осуществляет уже несколько лет, Наталья занимается организацией лагеря для особенных ребят. В этом лагере работает много волонтеров, которые не имеют специального образования и не всегда знают, как общаться с детьми с аутизмом, но обладают огромным желанием помогать.

Чтобы волонтерам было проще понять своих подопечных, Дарья и Наталья придумали для них специальные карточки, в которых они коротко изложили основные правила коммуникации с людьми с аутизмом.

Мы познакомились с этими правилами и считаем, что их должен знать каждый.

Правило №1. Для детей с аутизмом важно строгое соблюдение режима

Особенным детям необходима рутина. Ритуалы, которые повторяются изо дня в день, делают их жизнь проще. Детям хорошо и спокойно живется, когда они уверены, что «вчера» будет похоже на «завтра». И желательно в мельчайших деталях.

Если ребенок привык, что он чистит зубы зеленой щеткой и кладет ее строго на вторую полочку справа, то не стоит перекладывать ее на другое место – это может сильно его расстроить.

Если что-то пошло не по плану, ребенок с аутизмом не всегда может справиться с эмоциями.

Нарушение рутины может привести к сильному эмоциональному всплеску.

Поэтому, если вы вдруг увидели ребенка, бьющегося в истерике (например, в супермаркете), не стоит делать скорые выводы о его невоспитанности. Возможно, у него проблемы другого характера и перед вами тот самый эмоциональный всплеск.

Если рядом с ребенком есть взрослый, постарайтесь адекватно реагировать на происходящее и не акцентировать на этом свое внимание и внимание окружающих.

Максимум, что вы можете сделать, – в мягкой форме поинтересоваться у взрослого, не нужна ли помощь.

Наталья Никулина: Одно время сын постоянно носил кепку так, что она сильно сползала на глаза. И каждая бабушка считала своим долгом сообщить мне: «Он же у вас не видит!» А одна даже подбежала и быстро поправила сыну кепку, чем, естественно, вызвала его недовольство.

К сожалению, у наших людей есть проблемы с соблюдением границ, и далеко не все интересовались, нужна ли мне помощь, а торопились «позаботиться» о Степе, не спрашивая моего разрешения. В Финляндии на такой случай многие родители детей с аутизмом носят с собой специальные визитки. На них они пишут что-то вроде: «У моего ребенка аутизм, проявите понимание. Если хотите узнать об этой особенности, почитайте то-то и то-то». Собственно, такие визитки люди делают не только для ликбеза, но для того, чтобы отвлечь внимание. Бабушка делает ребенку замечание, ты даешь ей карточку. И пока она вчитывается, подбираешь ребенка и уводишь его. У нас пока такие визитки не прижились.

Правило №2. Используйте визуальное общение

Дети с аутизмом лучше воспринимают информацию визуально, чем на слух. С ними не работает способ «Повтори много раз, и он тебя услышит и выполнит просьбу» или фраза «Я же тебе сто раз сказала».

Не работает не потому, что они не слышат, а потому, что иначе воспринимают информацию.

Представьте, что вы попали в иностранное государство. Вы хотите есть, пить, спать. Но вы не знаете языка, а вокруг много активных людей, которые все время разговаривают. Для вас эти разговоры лишь шумовой фон, который вас начинает утомлять. Так вот, человек с аутизмом – это и есть тот самый иностранец, попавший в чужое государство. И самый простой способ коммуникации для него – это визуализация. Попросту говоря, картинки.

За многолетний опыт использования методика доказала свою эффективность.

Есть несколько нюансов в ее использовании, но при необходимости ее может освоить каждый.

На карточках изображаются предметы, свойства, действия. Протягивая ребенку карточку с изображением бутерброда, взрослый как бы совершает акт коммуникации, говорит ему: «Хочешь бутерброд?»

Вступая в общение с обычным человеком, мы привыкли цеплять его взглядом, каким-то звуком, просто обращением по имени. Для человека с аутизмом это может не сработать, поэтому нужны карточки. Они помогают взрослому подготовить ребенка к общению: привлекают его внимание, позволяют сконцентрироваться на факте коммуникации, дают понимание, что сейчас вы обращаетесь адресно, именно к нему.

Наталья Никулина: Для детей с аутизмом важна визуальная поддержка. Приведу пример. В прошлом году мы в лагере поставили батут, конечно, никак не могли увести с него детей. Они были готовы прыгать до бесконечности. Мы тут же соорудили конструкцию, на которую наклеили пять больших смайликов. Один смайлик символизировал одну минуту. Мы стали открывать смайлы, показывая, сколько времени детям осталось развлекаться. Первые несколько раз пришлось уводить детей с боем. Многие сопротивлялись. Но мы их аккуратно выносили с батута, показывая на визуальное расписание. На третий и четвертый раз проблема была исчерпана. Ребята уже следили за исчезающими смайлами и сами уходили с батута».

Наталья и Дарья не советуют использовать при общении с особенными детьми гаджеты.

Так как дети могут сконцентрироваться не на факте коммуникации, а на самом устройстве.

Но если вы столкнулись с особенным человеком и не знаете, как объясниться с ним, гаджет может выручить.

Дарья Березина: Если вы не понимаете, как общаться с таким человеком, попробуйте сделать это с помощью картинок. Загуглите гамбургер и покажите ему. Так у вас будет шанс быстрее понять друг друга .

Возможно, когда-нибудь у нас появятся люди с аутизмом, как в США или Японии, и будут носить с собой специальные книжки с карточками, которые помогают им общаться с миром. Но пока в экстренных случаях приходится прибегать к помощи смартфонов.

Первое визуальное расписание, которое Дарья сделала для своего сына

Правило № 3. Чем проще ваша речь, тем лучше

В общении с ребенком с аутизмом почти всегда действует так называемое правило «Один-один».

Если ребенок говорит вам одно слово, вы отвечаете ему тоже одним словом.

Когда хотите позвать ребенка погулять, не надо говорить «Ой, на улице погода хорошая, можно прогуляться» . Ему сложно вычленить из этой фразы главное, и, скорее всего,он просто зависнет на вопросе.

Надо говорить медленно, спокойно, односложно. Если хотите позвать на прогулку достаточно спросить: «Гулять?»

Правило№ 4. Старайтесь избегать иносказаний

Ребенок не поймет вас, если вы скажете: «У меня голова раскалывается», – потому что буквально представит, как голова распадается на части. Надо объясняться проще: «Болит голова».

Правило № 5. Научитесь ждать

Коммуникация с ребенком, у которого есть расстройство аутистического спектра, не должна происходить в спешке. Взрослому, который задает ребенку вопрос «Гулять?», не стоит рассчитывать на моментальный ответ. Обработка информации происходит у всех по-разному. Кому-то требуется 10 секунд, кому-то минута, а кому-то и больше.

Если много раз задавать один и тот же вопрос с расчетом на то, что ребенок быстрее ответит, можно только усугубить ситуацию.

Наталья Никулина: Представьте компьютер, которому вы даете команду, но он обрабатывает ее медленнее, чем обычно. Вы хотите ускорить процесс и повторно нажимаете на кнопку, которую уже нажимали. А потом еще и еще. Что вы получаете? На устройстве зависают все программы на очень продолжительное время. Приблизительно то же происходит с ребенком, которого вы несколько раз спросили, хочет ли он, например, в туалет. Научитесь молча ждать, и в большинстве случаев получите ответ.

Дарья занимается с сыном Натальи Степой